Недавно мы писали о большой и дружной общине. Ценнейшим опытом делился многолетний настоятель Свято-Троицкого храма в г. Жёлтые Воды (Криворожская епархия) протоиерей Александр Пономаренко.
А сегодня батюшка предлагает адаптировать богослужение (и некоторые аспекты, с ним связанные) под приходские нужды. Ему слово.
О патриотизме в Церкви
Считаю, что надо было делать независимую Церковь в самом начале новейшей истории Украины. Но мы упустили шанс, который у нас был.
В начале девяностых, после образования УПЦ КП, было шумно, были захваты храмов, но потом уже при Кучме всё постепенно улеглось. Про Филарета стали забывать, мы строили и открывали храмы, искали политических союзников, пользовались их поддержкой, а они цинично использовали нас.
Но потом грянул 2014 год и у нас началась новая жизнь. Кредит народного доверия стремительно падал, вчерашние политические союзники стали токсичными. И слава Богу, что у нас есть такой предстоятель, Блаженнейший Митрополит Онуфрий, а 27 мая состоялся Собор УПЦ, на котором было принято очень важное для нашей Церкви решение о независимости, которую я, например, ждал тридцать лет.
Теперь вопрос: как мы будем жить дальше? Какой будет наша Церковь? По-прежнему — политически-государственной? Тогда остаётся молиться: «Святые и животворящие грабли, молите Бога о нас!»
Молодёжь сегодня — это новое поколение людей, выросших в независимой Украине, любящих свою Родину. А у молодёжи всегда обострено чувство патриотизма. Много раз обращал внимание, что для наших молодых прихожан поминовение патриарха Кирилла — неприятное явление, которое отталкивало их от Церкви. А после 24 февраля уже не только молодые, но и люди средних лет, и те, кто ещё старше, начали покидать наши храмы.
Если раньше мы могли возить школьников на экскурсии в монастыри, и обычно несколько человек из класса становились нашими прихожанами, то восемь лет назад появилось негласное распоряжение «сверху»: вообще не пускать «неправильных» священников в учебные заведения. И воскресные школы опустели.
По-моему, Церковь должна быть евангельской. Пусть она лишится политической поддержки, финансовой мощи, но главное — чтобы в ней был Христос. Сейчас идеальное время провести реформы. Пусть никого это не пугает, но без реформ мы потеряем не только молодёжь, но и всех остальных.
О тех, кто хочет быть священником
На границе 90-х и 2000-х мы допустили вот какую ошибку: пытались открыть как можно больше храмов. В каждом селе старались «забить место» и учредить общину (часто на бумаге, просто чтобы УПЦ КП шапками забросать). Отправляли на эти приходы кого только не лень, даже биографию не смотрели. И чем это всё обернулось? Если не «чудотворцы» (как, например, движение «рафаиловцев», которое расползается уже по всей Украине), так просто люди, которые не дружат с головой.
Но и это относительно не проблема. Большая часть сельских священников — настоящие подвижники, если не святые. Несмотря на нищету и отсутствие здоровья они восстанавливают храмы, досматривают стариков и несут своё послушание. Нехватка священников — вот проблема.
Сейчас не только в село найти священника трудно, но и на городской приход. В моём благочинии в посёлке городского типа умер священник. Пришлось отдать на этот приход своего второго священника, у которого слабое здоровье. И ему теперь приходится каждый день ездить на электричке или автобусом. Потому что больше некому.
Никто не хочет сейчас быть настоятелем, потому что это большая ответственность. Старые священники пришли к такому возрасту, когда им уже физически тяжело служить. Особенно тем, кому положено обслуживать по 2-3 прихода. А в семинариях недобор, и никто не хочет связывать свою жизнь с селом. Да и быть священником — это же на всю жизнь. Зачем?
Проще быть просто хорошим благочестивым верующим, иметь семью, по воскресным дням ходить в церковь, воспитывать детей, летать в Египет на море. Работать на производстве или иметь бизнес. Не понравилось — нашёл другую работу. А в Церкви — только доход прихода, в среднем это 15-20 тысяч гривен в месяц, и его надо тратить на содержание храма (или вовсе строить храм), выполнять послушание архиерея, думать об отопительном сезоне…
И где бы ты ни был, ты постоянно священник, даже на пляже. И без отпусков. Это тяжело.
О том, как сделать службы понятными
Чтобы открыть новый приход, нужен не только священник. Нужен грамотный регент, псаломщик и очень много книг по церковному уставу. В этих книгах надо ещё и разбираться. У нас сложный устав, причём настолько, что даже священники, которые по 50 лет служат на приходах, в нём путаются.
А где взять регента в селе? Может, для сельских приходов нужны упрощённые службы? Вот торжественно открыли храм, народу полно, благочинный привёз свой хор. После службы звучат торжественные речи о том, как растёт духовность. А потом начинаются будни. Люди раз пришли — там старушка в очках с большими линзами что-то читает на непонятном языке. Второй раз — другие бабушки пытаются петь, да так, что от этого пения хочется в форточку выпрыгнуть самому священнику… Как быть?
И бедный царь Давид! Ему даже и не снилось, что его песни и гимны будут не петь, а вычитывать. Дошло до того, что некоторые прихожане даже измеряют количество благодати в храме по «вычитанным» кафизмам: «Здесь всё вычитывают — спасутся, а здесь только несколько псалмов — нет благодати!» А тут ещё и молодые прихожане подтягиваются: «Знаете, мы ничего не понимаем!» А потом зайдут в гугл, а там: «Псалтырь — книга Ветхого Завета, состоящая из 150 гимнов». А где гимны?
Молодёжь хочет что-то понимать, она желает смысла. Надо ей дать этот смысл.
О подходящем времени суток
Надо обратить внимание, как служат в тех Церквях, которые не закрывались, не претерпевали гонений, подобных тем, что пережили мы в СССР в своё время. Например, в зарубежных Православных Церквях, как рассказали мои прихожане, которые выехали за границу, на приходах служится только Литургия. А бдения — в кафедральных соборах и в монастырях. По вечерам у них не всенощное, а акафист или занятия по Священному Писанию. Может, и нам предстоит прибегать к такой практике на приходах?
Многие священники делятся в соцсетях, что на вечерние службы народ не ходит. Это вовсе не оттого, что людям лень. Просто многие сейчас вынуждены работать и по субботам тоже. А если не работа, то домашние заботы: убрать в квартире, приготовить еду, проконтролировать уроки у детей, постирать… Просто не успевают вечером в храм. Да слава Богу, что приходят на воскресную Литургию. Это уже подвиг!
И может быть, придёт время, что Литургию будем служить не только утром, но и вечером. Если большой праздник попадает на будний день — что выходит? Богослужение только для пенсионеров, которые могут себе позволить ходить на службу по утрам? А почему после работы не причаститься? Сделать такое реально. Соединяем Литургию с вечерней: пусть после Апостола и Евангелия начинается Литургия.
Литургия Преждеосвященных Даров — по тому же принципу. Слышал, что в некоторых епархиях архиереи благословили совершать такую Литургию вечером. И это замечательно.
О роскоши и удачных акцентах
Раньше люди жили бедно, поэтому богатое церковное убранство их очень впечатляло. А сейчас идёт тенденция к скромности. Новое поколение любит минимализм. А у нас в храмах всё «по-богатому». Как распишут стены картинками из «детской Библии» 90-х годов — на стене свободного места нет. Но может, лучше меньше, да лучше?
В сёлах все киоты и иконостасы — «под золото», из фольги. Купола в стиле диско из голубого и розового золота. Мне кажется, для храмовых росписей должна быть художественная комиссия, состоящая из знающих людей. А в семинариях обязательно должны быть уроки искусствоведения, чтобы храмы всё-таки были расписаны и украшены со вкусом.
О сознательности и благоговении
У себя в храме я практикую чтение всех так называемых тайных молитв вслух. Хор в это время не поёт. В храме тихо, люди слушают. Если я этого делать не буду, мне будет очень трудно сосредоточиться, чтобы молиться внимательно.
И это помогает мне не выгореть. Литургия ведь должна состоять не только из одного пения, а наполняться молитвой.
На практике в большинстве приходов в конце прошения хор протяжно поёт, чтобы заполнить паузу:
«Тебе-е-е-е-е-е-е-е, Го-о-о-о-о-осподи-и-и-и-и», и священник за это время должен успеть прочитать «очень тайную» молитву. Зачастую, не хочу обманывать, мы её пробегали глазами, и всё. Но это важная молитва!
А вот, например, молитва второго антифона: «Господи, спаси люди Твоя и благослови достояние Твое, и освяти любящих благолепие дому Твоего: Ты тех возпрослави Божественною Твоею Силою и не остави нас, уповающих на Тя». В общем, я все три молитвы произношу вслух, тем более что у меня микрофон в алтаре и народ слышит, как священник молится.
Когда звучит «Милость мира», все молитвы анафоры я тоже читаю вслух, неспешно. Слава Богу, выучил их уже наизусть. В молитве главное — благоговение и внимание.
Недавно узнал, что некоторые киевские приходы практикуют диалог между священником и мирянами во время Евхаристического канона. На возглас священника «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа буди со всеми вами» народ отвечает: «И со духом твоим». Дальше, когда священник произносит «Горе имеим сердца», люди говорят: «Имамы ко Господу». И потом уже вся община поёт: «Свят, Свят, Свят Господь Бог…»
Этот диалог священника и прихожан мы почему-то заменили одним только пением хора. Но ведь это именно диалог!
О звуках музыки
Литургия у нас наполнена звуками музыки. Это прекрасно, особенно когда хороший хор. Вот только хороший хор нужно ещё и создать. А как люди научатся петь, если в храме висят таблички, что нельзя подпевать хору? Поэтому надо практиковать службы нараспев: чтобы хор служил как бы инструментом, а народ пел. Ну и хорошо бы, чтобы служба не превращалась в концерт.
А вот Евангелие и Апостол нужно читать, а не пытаться петь басом. Часто выходит не очень хорошо, когда дьякон мычит в микрофон неправильно поставленным голосом, и это аж на улицу слышно.
Или ещё. Выходит чтец и читает Апостол. А в это время или батюшка, или дьякон звенит кадилом с бубенцами. И заглушается Слово Божие! Апостол Павел очень этому, наверное, «рад». Почему каждение не совершать во время аллилуария?
О прошениях
У нас есть поздние вставки: две просительные ектении, перед «Милость мира», после Херувимской, «Исполним молитву нашу» и перед «О предложенных Честных Дарех» — опять «Подай, Господи». Получается, «Символ веры» спели, Преложение Даров совершили, и опять «подай»!
Лучше бы вместо одной ектении произнести молитву, которая есть в середине как раз этой просительной ектении: «Господи Боже Вседержителю, Едине святе, приемляй жертву хваления от призывающих Тя всем сердцем…».
А потом сразу возглас, «Символ веры» и дальше «Милость мира».
О церковных наградах и открытых вратах
Нам надо отказаться от такой награды, как открытые царские врата. И пожертвовать «самым святым» — митрами! Я сам митрофорный протоиерей, но готов свою митру отдать. Готов пожертвовать всеми наградами своими, чтобы только были открыты царские врата на всю службу. А не только до «Отче наш».
Во-первых, в нынешнем виде данная практика проявилась только в XVII веке и, следовательно, не является древним обычаем Церкви. Во-вторых, этот обычай является обязательным только для определённой категории священнослужителей, в то время как другая часть служит Литургию с открытыми царскими вратами.
Как известно, в греческих Православных Церквях Божественная Литургия совершается при открытых царских вратах в течение всего времени. В Церквях славянской литургической традиции — Болгарской, Сербской и иных — молодое поколение духовенства всё чаще служит Литургию, ориентируясь на греческий обычай.
А самое плохое — что из-за наград у нас может развиваться нездоровый карьеризм. Мы же ведь тоже люди и не избежим подобных искушений. Греки и сербы живут же без всех этих наград и не мучаются. И мы бы привыкли! А взамен наград — радость во Христе. Больше нам ничего не надо.
У нас в некоторых приходах делают царские врата такими высокими, и они так плотно закрываются, что даже завесы не видно. И священника не видно. И вот, совершается Преложение Даров, а люди слышат только глухой голос священника, который доносится из алтаря. Это ужасно! Литургия — это общее дело. Общее! Так пусть люди видят своего священника! И пусть прихожане видят, как священник причастился. Почему нельзя видеть причащающегося архиерея или священника? Прихожан что, молния ударит?
Ну и если бы мы врата не закрывали, то из храма никто бы не выходил скоротать «рекламную паузу» после «запричастного стиха».
Я иногда, нарушая устав, после «запричастного стиха» выхожу к людям, и мы вместе вслух молимся: «Верую, Господи, и исповедую…», потом прошу прощения у общины, все просят прощения друг у друга. После того, как причащусь, сразу выношу Чашу, начинаю причащать людей, чтобы всё было неразрывно, без пауз, и чтобы не было такого, что я причащаюсь отдельно от всех. И людям понравилось: они сказали, что это трепетно и благоговейно.
О подготовке ко Причастию
Я пришёл в храм в 14 лет. В тот период не было никаких православных книг. Нельзя было купить даже молитвослов. Всё, что мы могли себе позволить, — это покупать газету «Православный вестник» (я его читал от корочки до корочки, чтобы иметь хоть какую-то информацию о Церкви). А из книг у меня был только старый Катехизис и Евангелие с половиной страниц.
Так же обстояли дела у многих прихожан. Люди переписывали молитвы от руки, молились своими словами. Так мы и жили, и причащались. А в 90-е годы литература потихоньку появилась, и прихожане стали спрашивать: «Оказывается, столько всего надо вычитывать перед Причастием! Мы что, всё это время неправильно причащались? Грешили?»
Я думаю, для прихожан надо сделать приходской молитвослов и такую же подготовку ко Причастию. Часто говорю: «Не берите на себя много, надо начинать с малого» — «А нам одна бабушка сказала, что надо всё вычитывать».
Советую готовиться ко Причастию так: целую неделю живи как перед очами Божьими, чтобы ты готов был причаститься хоть завтра, хоть сейчас. В понедельник читай одну молитву, во вторник другую, разделяй подготовительное правило на целую неделю. И причащайся потом хоть в среду, хоть в четверг.
В моём приходе давно нет трёхдневных постов перед Причастием. Это правило для тех, кто причащается раз в год. Но мои прихожане причащаются за каждой Литургией. У нас на приходе сложилась такая практика. Сегодня вот тоже причастились все: и пономари, и хор… А у нас три Литургии среди недели. Так что, людям не есть? Семьи не иметь? Даже устав гласит: кто в субботу постится, тот отлучается от общения. Словом, наделали трудностей, а теперь с ними боремся.
Плохо это или хорошо, но мы на приходе так уже давно живём — 30 лет. И опыт показал, что добрые плоды появились с тех пор, как стали причащаться каждую Литургию. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нём. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня будет жить Мною (Ин. 6, 56-57). То есть Причастие — это «прививка» и от смерти, и от эгоизма. Как говорил протопресвитер Александр Шмеман, мы идём в церковь за любовью, и любовь нам даётся через Причастие.
Об инициативе и ответственности
Многие традиции в Церкви нам достались по наследству, в частности позднеантичные молитвенные тексты, написанные в средневековой Византии, которые для современного человека совсем непонятны (даже внимательным священникам, не говоря о прихожанах). И если на церковнославянском всё это звучит попросту малопонятно, то при переводе на современный язык можно будет увидеть невысокий уровень заложенного смысла, а то и общую слабость текста.
Нужны реформы. Но это не моя компетенция, а мужей учёных, архиереев. Но думаю, что мы должны учиться.
Есть прекрасный опыт Румынской Православной Церкви. Там с каждым годом всё больше и больше молодёжи. Нас, православных христиан, в Украине два процента. Это УПЦ и ПЦУ вместе. И этот процент падает. В то же время есть большой рост прихожан в УГКЦ, РКЦ. У протестантов — ещё больше. Надо учиться реформам и всему доброму, даже у католиков и протестантов. Они провели реформы, и очень удачно. Например, в Венгерской Католической Церкви замечен рост числа прихожан. Во Франции был спад количества прихожан, а теперь — рост. В этом году у них на Пасху осознанно приняли крещение 3000 человек.
Помню, как в Facebook один батюшка разместил фото празднования юбилея своей епархии и с радостью написал: «Десять лет нашей епархии… Сколько сделано за это время и ещё предстоит сделать!» А на фото примерно пятьдесят батюшек (двадцать из них митрофорные) и столько же прихожан, больше половины которых — бабушки. Статистика очень печальная.
Так что от реформ никуда не денемся. Но главное — не навредить ими.
Заглавное фото: Сергей Рыжков
