Этот разговор состоялся недавно на одном киевском приходе. Здесь есть традиция собираться после богослужения на беседы, иногда приглашать гостей.
В минувшее воскресенье зашла речь о событии, которое взволновало многих: талантливый священник Украинской Православной Церкви на своей странице в Facebook объявил, что переходит в ПЦУ. Среди причин, побудивших его это сделать, он указал, что в лоне УПЦ миссионерство на данный момент недоступно, а он чувствует в себе такое призвание и не готов от него отказаться.
Что и почему сейчас недоступно УПЦ, что делать с миссионерством и как реагировать на переходы «из Церкви в Церковь», и обсуждали между собой прихожане со священниками.
Мы считаем интересными некоторые высказанные мысли и хотим ими поделиться. Без указания имён тех, кто их озвучил — во избежание перехода на личности при обсуждении в соцсетях (что уже, к сожалению, стало распространившейся нецивилизованной практикой).
Ця стаття є українською мовою: Чи закінчилися для УПЦ часи місіонерства?
Для чего, вы думаете, Господь дал Церкви священников
Не может не затрагивать эта тема — когда священник объявляет, что уходит из Церкви, которая его взрастила, потому что больше у этой Церкви нет возможности для миссии.
Многие из нас помнят времена, когда миссия Церкви стала возможна. В конце 80-х – начале 90-х Церковь вдруг заявила о себе и сказала такое важное слово для того огромного пространства, которое тогда ещё было Советским Союзом. О том, что здесь, на земле, существует Царство Господа нашего Иисуса Христа и всё богатство этого Царства — вот оно, перед вами; мы его хранили, но не для себя, а вам его предоставляем. Пожалуйста, придите и пользуйтесь этим богатством.
Это были времена действительно миссионерские. Думаю, каждый священник, который старался и сам познать любовь Господа Иисуса Христа, цель и итог Его пришествия в мир, в своей проповеди делился этим со своими прихожанами. Вот так и велась миссия.
Потому что нет у нас такого образа миссионерства, как у протестантов, которые к каждому человеку подходят и говорят: «А ты знаешь, что есть Иисус Христос? Приходи к нам, и мы научим тебя жить…»
Между прочим, очень интересная постановка вопроса — «Мы тебя научим жить». У нас она не всегда звучит в проповеди, хотя должна бы. Потому что мы приходим на богослужение и молимся, и осуществляется это событие — наша встреча с Господом Иисусом Христом. Это и есть наша жизнь, и о ней мы, может быть, недостаточно говорили.
Но у православных, повторюсь, нет такой традиции — подходить к каждому человеку, у нас так сложилось. Мы просто открывали храмы, и люди к нам шли.
И когда они слышали искреннее пастырское слово, когда пастырь вдруг оказывался — как вы думаете, кем?
— Проповедником.
— Почему только проповедником? Он мог и не быть оратором, по-разному складывалось.
Меня, например, благодарили за строгость, однако и ругали за строгость. Меня благодарили за мягкость, но и ругали за мягкость! И то, и другое было хорошо, но в своё время и в конкретной ситуации. Говорю о себе, ведь на другого пальцем не покажешь.
Дело в том, что в Церкви существует удивительная вещь: от Бога установленное «миссионерское учреждение» — священство. Мы привыкли делить духовенство отдельно на епископов, священников и дьяконов, но если говорить в общем, то Господь нам поставил апостольскую иерархию и дал благодать каждому из этих людей быть Его… Кем бы вы думали?
Зеркалом! Представляете себе?
В каждом священнике люди, приходившие в Церковь, видели не только талантливого оратора, хотя это тоже очень хорошо и правильно. Но ораторов не так много — не каждый может ответить на сложные богословские вопросы. И в то же время, ответив на сложные богословские вопросы, человек не всегда сможет своей жизнью подтвердить свою проповедь, как мы это часто видим.
А зеркало Христово — это прежде всего Его Лик, отражение Его Креста. И в данном ключе проповедь — это хорошо, но самое главное — исповедничество. Слово очень важное, Сам Господь его в Евангелии произносит (см. Мф. 10, 32).
Исповедничество — это слово с Креста. Ты сам должен быть исповедником. Это и есть наш образ миссионерства.
Чего тебе, человек, не хватает для счастья
Не стану спорить, что хорошо, что плохо. Очень много есть завидного у протестантов. Их организованность, забота друг о друге и много чего другого, чего у нас почему-то просто не существует и непонятно, как это реализовать. Все мои личные усилия наталкивались на те или иные преграды. Хотя есть люди харизматичные, которые свою миссию жизни во Христе потихонечку исполняют. Например, работа с детьми. Очень важная миссия!
Но вернёмся к нашей теме.
В начале 90-х время было особенным. Стоило появиться храму, как туда тут же приходили люди. Поистине апостольские времена.
Как в Римской империи, когда апостолы шли и эту их будто бы «ерунду» — как сказано «для эллинов безумие, а для иудеев соблазн» (см. 1 Кор. 1, 23) — все слушали и им доверяли. И не только доверяли. В житиях есть несколько удивительных моментов, которые очень многому учат нас и вдохновляют к узнаванию.
Например, равноапостольная Фёкла, которая крещена совершенно необычным образом. Помните, как она приобщилась к христианству? Апостол Павел, проповедуя, разговаривал в каком-то доме. Она случайно начала прислушиваться, будучи за пределами этого дома. Но это же нехорошо — подслушивать? И тем не менее она подслушивала целый день, не могла оторваться. И больше от апостола Павла не отходила.
Но апостол Павел не просто говорил. Он был зеркалом Господа нашего Иисуса Христа.
Вот, мы с вами живём, вроде бы много чего в жизни сделали, но чего-то не хватает. Чего именно? Самого главного — смысла нашего бытия и того, чтобы Он был с нами рядом. И не только чтобы был рядом, но и давал нам Своё общение, без которого мы существовать не можем — так сотворена наша душа.
Наша душа сотворена для Богообщения. Люди в девяностые годы это поняли, почувствовали.
Замечательный проповедник, митрополит Антоний Сурожский в своё время сказал, что очень важна личная встреча со Христом.
Это потрясающее определение! Когда мы становимся верующими благодаря тому, что у нас состоится маленькая или большая — какая угодно, на любом уровне — встреча со Христом. Когда маленький человек в отчаянии заключает с Ним договор: «Всё, я пропал! Помоги!» — и с этого момента начинается удивительное личностное общение с Богом. Тем Богом, Который позволил обращаться к Себе на «Ты»; к Которому мы можем прикоснуться так же, как к супругу, к близкому, к другу нашему. Он это позволил, воплотившись. Но как мы это делаем? Очень просто — молимся. Встаём, собираемся, разговариваем с Господом. Кому сколько хватает.
Почему мы можем назвать те времена апостольскими? Потому что Господь дал такую благодать, что люди действительно ощутили, что душа не может жить только зарабатыванием денег. Она нуждается прежде всего в том, чтобы просто тебя любили. И не какой-то другой человек. Но чтобы любил тебя Тот Единственный, образом Которого являешься ты сам, твой муж или твоя жена, твой друг. Но вместе с тем никто и никак не может Его заменить — Господа нашего Иисуса Христа.
Так же было в апостольские времена. Господь излил Свою благодать с Креста, и меньше чем за четыре столетия весь цивилизованный мир услышал апостольскую проповедь. Везде где только можно разлилась благодать по слову апостолов. То есть все сердца были к этому уже приготовлены, представляете себе? Апостолы приходили, и все их слушали.
А что такое — «все»? Это ведь не 100%. Один миссионер довольно остроумно заметил, что для того, чтобы общество изменилось, христиан в нём должно быть хотя бы 10%. Тогда они полностью его меняют.
Обратите внимание на эту пропорцию. 10 процентов в своё время полностью перевернули жизнь Римской империи, а в 90-е годы — уже несуществующего ныне Советского Союза.
Наши чада знают, почему они стоят
В то же самое время, в 90-е, началось и другое движение, когда навязывалось или предлагалось противоположное.
Да, все узнали о Христе и всем это понравилось. Никто тогда ничего не говорил против христианства, не отрицал — все с этим учением были согласны. Но одновременно стала навязываться культура потребительства.
Возникает серьёзный конфликт, в котором, как вы думаете, кто выигрывает — Царство Христово или общество потребления?
Параллельно в Церкви набирает обороты антиапостольское движение, назовём его так. Когда в неё проникают определённые явления, из-за которых происходит полная дискредитация церковной жизни.
Не хочу углубляться или детализировать. Назовём эти явления общим словом — лицемерие. И это не просто какие-то вещи, которые сами по себе существуют. Они — фигуры на шахматной доске нашего врага, которые он передвигает, чтобы вести свою игру.
Внешнее несоответствие внутреннему содержанию у нас развилось быстро, за 30 лет, и привело в итоге к нынешнему очень сложному периоду, который можно назвать эсхатологическим, но лучше будет сказать апостасийным.
Вот говорят, что для нашей Церкви наступило время «не апостольское». На самом деле оно сейчас вообще не апостольское, и это не только нашей Церкви касается.
Период нашего священнического действования может называться миссионерским, когда умножаются наши чада. Но иногда это действие исповедническое — когда благодаря тому, что мы стоим, и стоим в истине, в чистоте, остаются в Церкви стоять и наши чада. И они знают, почему они стоят. Почему они рядом, например, со своим настоятелем. Потому что они своему настоятелю доверяют.
Когда было противостояние в Лавре, я подошёл к противоположной стороне, к протестующим и говорю: «Мы тоже против всего неправильного, за Украину, за всё хорошее. Но тем деятелям, которые вас послали, мы не доверяем». Человек из той толпы мне говорит: «Да, я тоже не доверяю…»
Наше доверие рождается просто: видя своего священника во всей его сложности, мы видим также, что он живёт личными отношениями с Господом Иисусом Христом. Поэтому мы рядом с ним, в Церкви. Здесь наша цель.
Кроме того, мы присутствуем на Божественной литургии, на которой — мы точно это знаем — мы участвуем в Тайной Вечери Господа нашего Иисуса Христа и причащаемся Его Тела и Крови.
Подумать только — в Тайной Вечери участвуем! Не смотрим на неё со стороны. Вот Вас как зовут?
— Людмила Васильевна.
— Апостолы все причастились, и после них подходит к Чаше Людмила Васильевна и принимает частичку Его Тела и Крови. Ради чего, как вы думаете?
— Чтобы очиститься.
— Очистились, и что дальше? Легче вам стало, спокойнее спать, все болезни прошли, выздоровела. Ради чего это всё?
— Чтобы была жизнь с избытком.
— Тоже очень красиво, поэтично, но никакого смысла.
— Бог во мне, и я в Нём.
— Тоже ни о чём не говорит.
— Сознание меняется…
— Как? В лучшую сторону? Отлично!
Запомните, дорогие мои. Зачем мы причащаемся? Чтобы быть на Него похожими. Он же делает нас Своими детьми, понимаете?!
— Я это и хотела сказать.
— Конечно, вы это и хотели сказать, но сказали-то не то. Все говорят почти то, но не говорят конкретно, ради чего мы причащаемся.
Для того чтобы быть похожими на Него.
Вот, вы подошли за апостолами, причастились и стали Его полностью, вся! Вы Его вся — не какая-то частичка вас, не просто похожесть, а точная Его копия, вылитая его дочь или сын.
Это самое главное. И куда мы от этого уйдём? Как я могу экспериментировать в этом отношении?
Всё это для того чтобы ты больше не подошёл к Телу Христову
Ко мне приходят и начинают рассказывать про личную жизнь кого-то в Церкви. Зачем? Ясно, что делается это для того, чтобы ты больше не подошёл к Телу Христову вслед за апостолами и не стал бы похожим на Него. Чтобы не причастился и не получил этого изменения, не стал Его сыном.
Поэтому нынешние времена особенные. Святые отцы называют их апостасийными.
Слышали, что такое апостасия? Если не вдаваться в перевод слова с греческого языка, можно сказать, что апостасия — это изменение ценностей.
Мы для Господа не какая-то масса. У Него личное отношение к каждому. Одновременно мы являемся Церковью. И не будет у нас личных отношений с Господом, если мы не сможем построить отношений в церковной общине. Таких отношений, когда мы умеем хотя бы немножечко друг друга прощать, дружить, любить, молиться друг за друга.
Несколько раз я был свидетелем чудесных вещей по молитве членов общины друг за друга. Когда воскресная школа молилась за своих смертельно болящих учеников и смерть отступала. Удивительная вещь! И всё это — наши взаимные отношения друг ко другу. Как Господь говорит: «Где двое или трое собраны во Имя Мое — там и Я посреди них» (см. Мф. 18, 20).
Таким образом, есть личные наши отношения с Господом Иисусом Христом, и есть наши отношения с Ним через Его Церковь.
И если до сих пор для тебя, для твоей души важнейшим и драгоценнейшим была личная встреча со Христом, то на что меняются ценности во времена апостасии? На ценности иные, которые сейчас у всех нас перед глазами.
Причём массовая культура постоянно преподносит нам возможности соединения наших ценностей с её ценностями. Когда, например, показывают совершенно безобразное поведение людей, и они при этом крестятся.
Апостасия — это время, когда ценность личного общения с Господом перестаёт быть главной ценностью для огромного количества людей. Когда Христос и Его Царство не то чтобы никому больше не нужны, но нужны гораздо меньшему количеству людей, чем прежде.
В завершение ещё раз повторю: есть времена апостольские, и есть времена апостасии, которые периодически случаются. Будет окончательная апостасия, в конце концов. Но есть некоторые внешние признаки, по которым можем сказать: сейчас не окончательные апостасийные времена.
Какие времена более сложные — когда нам надо было показывать себя зеркалом Господа нашего Иисуса Христа, или те, что сейчас, когда наступил, собственно говоря, исповеднический период и мы должны помочь тем, кто, глядя на нас, как на зеркало, не только остаётся на Тайной Вечери, но и исповедует Дух Господа нашего Иисуса Христа? Трудно сказать.
— И что, никакой надежды нет? Кроме исповедничества.
— Что значит, никакой надежды? История нашей Церкви — богочеловеческая. Как и нашей страны, и всего мира. Бог за этим следит.
Если бы она была просто человеческая, то нападение более сильной страны на другую мы могли бы рассматривать как заканчивающееся естественным образом — когда пришла большая страна и сделала несуществующей маленькую. Но жизнь показывает совершенно другое.
Был такой в советское время Емельян Ярославский, возглавлял Союз воинствующих безбожников. Самое смешное, что по результатам переписи населения 1937 года, когда уже почти все церкви были закрыты, больше половины населения написали, что они верующие. Представьте, открытая перепись, и люди не побоялись о себе такое сказать. Результат? Чуть ли не поголовно ячейка воинствующих безбожников была расстреляна как невыполнившая свою задачу.
Так что наша история — богочеловеческая. И нынешний период — не только время апостасии, но и испытания тех, кто верен Господу нашему Иисусу Христу. В том числе истинных Его служителей. Если их окажется достаточно, период миссионерства и апостольства, безусловно, повторится. И когда он настанет и опять начнёт открываться через нас авторитет Господа нашего Иисуса Христа, нужно постараться вести себя соответствующим образом.
Не нужно думать, чем и когда всё закончится. Сейчас, в этот момент надо показать себя. Просто настал период испытаний: Господь даёт нам Самого Себя и потом спрашивает, будешь ли ты Его исповедником или нет?
Всё, что Господь даёт нам по благодати, всё, что Он старается преподать нам как то, что мы должны усвоить для своей пользы, — всё подвергается испытанию. Даже ангелов Господь испытал, и треть из них оказались отпавшими.
В то же время исповедничество тоже должно быть правильным — на этом надо настаивать. Ведь оно может быть и неправильным. Помните трагическую историю Польской Православной Церкви, когда архимандрит застрелил Предстоятеля? К сожалению, он тоже, наверное, считал для себя это исповедничеством. Исповедничество должно быть правильным, продуманным, совершаться по благословению.
Сейчас всё просто. У нас есть глава нашей Церкви — Блаженнейший Митрополит Онуфрий, и он является для нас каноническим ориентиром. Мы свидетельствуем, что мы являемся Украинской Православной Церковью, которая молится, чтобы беда, происходящая в нашей стране, прекратилась; что мы та Церковь, которая благословляет своих детей идти и выполнять свой долг перед нашим государством и нашим народом.
Заглавное фото: Виктор Кушнир
