В любом диалоге важно не делать вид. Не закрывать глаза на те явления, которые нам неудобны или не нравятся.
И тем более в атмосфере активизировавшихся разговоров о необходимости и возможности созыва и проведения Собора Украинской Православной Церкви необходимо понимать, какие среди верующих бывают разногласия. Понимать, чтобы учитывать.
Не секрет, что в Украинской Православной Церкви на некоторых приходах вопреки постановлению Собора УПЦ 27 мая 2022 года всё равно поминают патриарха. И этим пользуются недоброжелатели УПЦ, раскручивая тезис о том, что «несмотря на полномасштабное вторжение они продолжают молиться кровавому Кириллу».
Мы считаем никак не возможным называть великим господином и отцом человека, который мало того что не выступил против вооружённого вторжения на территорию нашей страны, но и однозначно занял в войне сторону напавшего на нас государства. Но почему близкие люди, братья и сёстры по вере, продолжают это делать, нам тоже важно понять.
Легко быть едиными во Христе на масштабных празднованиях юбилеев и в крестных ходах по центру столицы. Сможем ли сохранить это единство в несогласиях и расхождениях? Мы решили хотя бы попробовать.
10 вопросов о том, почему приняли решение поминать патриарха, мы задали нашему другу, настоятелю одного городского прихода. Но в ходе разговора вопросов оказалось гораздо больше.
У нас в первую очередь поминают и ищут Христа
— Батюшка, мы давно с вами знакомы и знаем вас как человека, которому и сейчас удаётся объединять на приходе людей разных взглядов. Как вы считаете, можно ли (и нужно ли) удерживать вместе тех, чьи мнения разделились? Например, в Киеве между приходами произошла определённая миграция. Некоторые прихожане, даже при условии, что ходили в этот храм много лет, всё равно перешли на приход, который им ближе по идейным соображениям.
Как у вас обстоят дела? Кто-нибудь от вас ушёл, пришёл? А в целом по городу какая ситуация?
— У нас немного ушло людей и немного пришло. Знаете, есть «прихожане», есть «захожане», а этих я называю «блуждающие».
Бывает, приходят или звонят: «Вот, у вас поминают патриарха». — «И что?» — «Мы хотим к вам ходить». — «А смысл? Вам не к нам. У нас в первую очередь поминают и ищут Христа». — «Не, ну то само собой».
Что значит — «то само собой, а вот патриарх…»? Я всем на проповеди и в индивидуальных беседах говорю: «Вы пришли сюда к патриарху?» — «Нет, к Богу». – «Так стойте и молитесь!» А то всю службу прислушиваются, помянут или не помянут. Помянули: «Ой, Слава Богу». Или не помянули: «Ой, Слава Богу». То есть живут не молитвой и ждут не Христа, а патриарха.
Если священник говорит ересь или уходит в раскол, тогда уже нужно задумываться, стоит ли на этом приходе оставаться. И то, действовать по Евангелию: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди, и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего» (Мф. 18, 15).
Священник — это тоже брат наш, и если что-то смущает, мы должны подойти к нему и сказать: «Батюшка, почему и для чего вы вот так поступаете, так говорите и так делаете?» Если он это воспримет адекватно и ответит, значит, мы приобрели брата своего. А если начинает чуть ли не анафеме предавать: «Да кто ты такой, чтоб меня обличать?» или «Я знаю, что делаю», то, конечно, дальше говорить смысла нет.
Можно, конечно, попробовать, чтобы несколько человек подошло. Но если нет взаимопонимания и не получается установить личный контакт, чтоб батюшка одумался, тогда, возможно, и не стоит на этом приходе оставаться.
— У вас между священниками обсуждается эта тема — кто к кому перешёл, у кого кто из прихожан ушёл?
— Говорили мы между священниками тоже. Но есть такие, к которым пришли новые люди — ну и ладно. А я всех своих прихожан знаю в лицо, и если вижу кого-то первый раз, то подхожу и спрашиваю: «Я вас раньше не видел, вы к нам откуда?» — «А мы раньше ходили туда-то». — «Почему сейчас не ходите?» — «Ну, там перестали патриарха поминать…»
И я начинаю опять свою песню про то, что храм можно покинуть только в том случае, если священник уклонился в ересь или в раскол. Как, кстати, и патриарха, по апостольским правилам, нужно не поминать только в том случае, если он уклонился в ересь или ушёл в раскол.
— Вы, как настоятель, делаете что-либо, чтобы остановить человека, если он, например, объявляет вам, что по идейным соображениям больше не может ходить к вам на службу?
— И не только как настоятель, но и просто как священник. Если мне становится известно о чём-то подобном, я с человеком обязательно беседую. Прошу его: «Сначала убеди меня в том, что ты прав». Со своей стороны тоже пытаюсь привести аргументы, объяснить, что Церковь остаётся Церковью, а, уходя на другой приход по идейным соображениям, получается, ты уходишь из-за политики, а это уже не есть хорошо.
Я этот приход 20 лет собирал, не надо мне тут разбрасываться прихожанами
— Я знаю, что водоразделом для прихода часто становится вопрос поминовения или непоминовения патриарха Кирилла. У вас на приходе его поминают. Как вы приняли это решение и как отреагировали прихожане?
— На нашем приходе его и поминают, и не поминают.
У нас несколько священников: один вслух не поминает — только на Проскомидии. А другие два продолжают поминать.
В самом начале я, в том числе, по послушанию своему правящему архиерею, тоже не помянул. И началось: «Всё, это раскол». Тогда я прихожанам объявил: «Сегодня после вечерней службы остаёмся и обсуждаем эту тему».
Собрались. Одни говорят: «Он войну благословляет». Я прошу: «Покажите хотя бы одно доказательство, что он благословляет войну». — «Подарил икону росгвардейцам».
Подождите, он иерарх страны, в частности РФ. Подарил своей армии, национальной гвардии, икону. И благословил, чтобы они выполняли правильно, с умом, все свои обязанности. У любого военного в обязанности входит «защищать». И можно ведь защищать мирным путём: можно выстрелить, а можно договориться с человеком, с тем же противником. И патриарх благословил этой иконой свою армию на правильно выбранное решение по защите своей родины, исполнению своего воинского долга.
— Вы считаете, что это не было благословением убивать нас, украинцев?
— Нет, конечно.
— То есть россияне должны были найти мирный способ «защищать отечество»?
— Я знаю, что в каждом храме РПЦ после заамвонной молитвы все становились на колени и молились о мире в Украине — с 2014 года у них так. У меня родственники в РФ живут, и все подтверждают, что эта молитва продолжается. Это благословение патриарха. Не может быть такого, что патриарх благословляет убивать и в то же время молиться о мире. (С 25 сентября 2022 года вместо молитвы о мире в Украине в храмах РПЦ читается составленная патриархом Кириллом «Молитва о Святой Руси», в которой возносится прошение о мире «во всех странах Святой Руси», а слово Украина даже не упоминается — Ю. К.).
— И что решили ваши прихожане тогда на собрании?
— Были дебаты, и мнения разделились практически пополам. «Значит, я плохой священник, если не научил вас в храме молиться, а думаете вы только о политике», — сказал я.
Решили, что один священник не будет поминать вслух, тогда как молиться за патриарха на проскомидии — его обязанность, по тем же апостольским правилам. Остальные поминают, и я тоже.
Поначалу один наш священник пытался того отца, который не поминает, притеснять. Я заступился, сказал, что это благословение правящего архиерея и моё, как настоятеля, чтобы община не разделялась. А тот священник мне: «Да пусть кто хочет, тот уходит!» Я говорю: «Ну нет. Не надо мне тут разбрасываться прихожанами. Я этот приход создавал двадцать лет, а ты здесь только пять лет служишь. Не нравится? Иди туда, где все поминают. А у нас будет так, как решили на собрании».
Пока Господь не заберёт
— Как вы думаете, почему некоторые прихожане так привязаны к поминанию патриарха?
— В большинстве люди мотивируют это тем, что «так старцы сказали». У нас вообще часто старцам приписывают то, что хотел бы сказать сам, но тебя не услышат. Поэтому и вкладывают свои собственные мысли в уста какому-нибудь старцу.
Мне все приводят слова старца Зосимы: «Держитесь московского патриарха», и «если перестанут где в храме поминать патриарха, значит, эта церковь ушла в раскол».
Я долго разбирался и нашёл, что старец Зосима в этом случае обращался к двум монастырям, которые он окормлял — мужскому и женскому. Не ко всей пастве украинской это было сказано.
Знаете, до войны у нас все повально ездили на Афон. Приезжают одни, приезжают другие: «Мы на Афоне общались со старцами, и все старцы говорят — держитесь Блаженнейшего Онуфрия, слушайте Блаженнейшего Онуфрия».
Зато когда в Феофании Предстоятель сказал, что всё, не поминаем патриарха, тут же эти люди запели: «Онуфрий уходит в раскол». Я им говорю: «Стоп! Ты сам в прошлом году говорил, что держаться надо Онуфрия, только Онуфрия. А сейчас он для тебя уже раскольник. Получается, старец, который тебе тогда это сказал, просто болтун?» И ответить на это нечего.
Поэтому не надо жить «умом старцев», живите своим умом. Оригинала высказываний старцев очень-очень мало. В основном книги писали те люди, которые со старцем общались, и каждый к его словам вносил и свою лепту, и в итоге получалось непонятно что.
— Нашу Церковь часто упрекают в том, что мы молимся «кровавому Кириллу». Приходили ли к вам с такими упрёками? Что на них можно ответить?
— Приходили. Что ответить? Я говорю так: «Пожалуйста, постойте у меня на службе. И если услышите хоть одну молитву патриарху, то вот ключи от храма, мы закрываем церковь и отдаём её тем, кто молиться будет не Кириллу, а Богу».
Мы молимся Богу, а патриарха поминаем потому, что так надо делать.
Помните в Евангелии — когда Христос пришёл креститься к Иоанну Крестителю, тот сказал Ему: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне» (Мф. 3, 14). Господь ответил: «Так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф. 3, 15).
Я молюсь за патриарха потому, что его поставил Бог, и если Богу угодно, чтобы он оставался патриархом, то я буду поминать его до тех пор, пока он не уйдёт в ересь или раскол. Или пока его Господь не заберёт.
— Все считают, что назад в московский патриархат нам уже дороги нет. Что Украинской Православной Церкви действительно нужно выходить на полную автокефалию, но когда это будет и в каком виде, не можем решить мы сами, нужно ждать решения на уровне церковной полноты. А вы как считаете?
— А я считаю, что надо жить сегодняшним днём. Молиться, а Господь Сам управит, как оно должно быть. В Божьей воле, в Божьей власти — всё! Он может в одну секунду поменять нашу риторику в сторону Русской Церкви, а может и не поменять. Он дал нам выбор, а мы, если будем жить только политикой, то, естественно, станем искать в Русской Церкви только плохое. А если жить по Евангелию, то в любом человеке — хоть армянин, грузин, русский, американец — будем видеть прежде всего образ Божий.
Разъединять нас ничто не должно — ни война, ни даже боль
— Собор УПЦ в Феофании внёс изменения в Устав об управлении УПЦ. Согласно этим изменениям, патриарха отныне поминает только Предстоятель Блаженнейший Митрополит Онуфрий в числе прочих глав поместных Православных Церквей. Почему для вас важно продолжать поминать патриарха? Не является ли это непослушанием Собору УПЦ и Предстоятелю?
— Я понимаю, да, был Собор, мы должны слушать его постановления. Но опять же, не знаю, я в принципе не согласен с ними.
Пока нас не признали как отдельную Церковь, я остаюсь на своей позиции и поминаю патриарха тем чином, который был установлен до этого.
— Как общаются между собой священнослужители, придерживающиеся разных взглядов? Приходилось слышать, что есть те, кто не принимает решения Собора УПЦ в Феофании и называет непоминающих патриарха «феофаниевцами». Вы так не считаете? Встречали ли вы к себе враждебное отношение за то, что продолжаете поминать патриарха?
— Нет, не встречал. И я ко всем отношусь нормально.
У нас в городе вообще с этим как-то более-менее. В 5 храмах поминают патриарха, в 35 или 37 (не помню точно) не поминают.
— Как нам, мирянам, держаться вместе, если даже наши пастыри разделяются?
— Прежде всего священник должен работать с приходом на проповеди. Объяснять, что нас должно объединять Евангелие, а не патриарх. И разъединять нас ничто не должно — ни война, ни даже боль.
— Вы считаете, что мы должны простить тех, кто нас убивает?
— Христа распяли, Он уже умирал на кресте, и последние Его слова были не «Отче, накажи их», а «Отче, прости им».
Если мы христиане, то должны простить. Это тяжело. Но быть христианином — вообще самый тяжёлый путь.
Почему Господь даёт испытания? Ради исправления. Если мы отошли от Бога, если перестали любить друг друга, Господь посылает скорби. И пока ещё, к сожалению, я не вижу переполненные храмы — ни у нас, ни в ПЦУ, — где бы слёзно на коленях молились о прекращении войны.
У нас каждую пятницу молебен за украинских воинов. У меня лично около двух тысяч имён записано, и каждую Литургию мы вынимаем на Проскомидии частичку за каждого. Но не приходит на этот молебен две тысячи человек, чтобы молиться за своих воинов.
Сначала приходило 30-50, сейчас — 1-2. А то и вообще никого.
— Может, люди в нас разочаровались? Может, мы что-то не так делаем?
— Мы не золотая рыбка и не исполняем любые желания. Не получится просто прийти, свечку поставить, батюшка помолился, и всё — воин вернулся, война кончилась.
Нет. Господь ждёт покаяния каждого и испытания даёт каждому. Если пришли в нашу жизнь какие-то страдания, значит, есть за что.
А на счёт молитвы — я смотрю по запискам. У меня 2 000 имён о здравии, а об упокоении — всего где-то около 50, и то, наверное, даже меньше. Это говорит о том, что если за людей Церковь молится, Господь их хранит.
Но у нас, повторюсь, я не вижу толп молитвенников о прекращении войны и о возвращении родственников домой. Отовсюду только и слышно: «Ніколи не пробачимо». Это христианский подход? Нет.
Как думаете, Богу больно было, что Его Сын умирает?
— На этой войне людям столько приходится переживать, что не поворачивается язык сказать: «Это вам для исправления». Не выглядит ли Бог совсем жестоким, если Ему вот так надо испытывать нас?
— Бог Отец показал, на что Он ради нас готов пойти. Бог Сын, абсолютно безгрешный, как человек отдал за нас Свою жизнь. Почему вообще раньше приносили жертвы? Чтобы взывать к совести людей. Чтобы сердце моё жестокое сокрушилось, видя, как за меня страдает безвинное животное.
А тут за нас страдает Богочеловек, абсолютно Всемогущий. И за что? За мои грехи. И учит меня чему? Смирению, покаянию, любви. Учит любить всех: блудника, разбойника, богатого, нищего, друга, врага.
Как думаете, Богу больно было, что Его Сын умирает? А Божией Матери? Ведь Её Сына убивали из-за политики. Больно, очень больно. Но Они шли на это в надежде, что люди, видя страдания Безгрешного, покаются.
И Христос шёл. Как человек, Он тоже боялся, просил Бога Отца до кровавого пота: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26, 39). И когда мы, все такие верующие, читаем молитву «Отче наш», в которой есть слова: «И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим», и при этом говорим: «Ніколи не пробачу», то Господь как это должен понимать? «Не пробачай ніколи нас» — так, получается?
У нас часто «Отче наш» повторяют как заученный текст, даже не задумываясь о чём он.
— Меня помимо прочего очень смущает, с какой лёгкостью сейчас люди выставляют друг друга за дверь из Церкви. Стоит кому-то сказать, что он за автокефалию УПЦ, как тут же ему со всех сторон верующие пишут: «Ну и иди в ПЦУ, а мы тут останемся». Если человек говорит о том, что хочет оставаться в лоне РПЦ, ему отвечают: «Отъединитесь от нас в экзархат, а УПЦ будет независимой украинской Церковью». Как вы думаете, что вообще нас всех, таких разных, может удержать сейчас в одной Церкви?
— Только пересмотр всего того, к чему нас призывают Бог и Церковь. А Господь призывает нас к любви.
Мы все должны задать себе вопрос: для чего я хожу в церковь? Для чего и во что я верую? Что я на первое место ставлю в своей душе? Что для меня приоритет — политика или вера и любовь?
У нас спроси верующего: «Какую главу Евангелия ты вчера прочитал?» И часто он не найдёт, что ответить. Зато, как вы говорите, с лёгкостью расскажет, куда вам из Церкви пойти.
Человек, который читает Евангелие регулярно, никогда ничего подобного не скажет. Наоборот, посочувствует своему оппоненту. Потому что Евангелие — это благая весть, а благая весть не может открыть дверь, дать пинком под зад и сказать: «Уходи! Тебе не с нами, ты не с этой лодки».
— Вы верите в то, что мы в Церкви останемся едины? Не расшатаемся, не развалимся?
— Я хочу в это верить. И стараюсь свой приход, своих близких и знакомых в этом удерживать. Чтобы они жили Евангелием и любовью. И не выборочно — «кого бы мне удобного сегодня полюбить?», а любить всех, кто к тебе в каждый момент жизни обращается.
